На сайте "Года литературы" очень хорошее интервью (в числе прочих) с научным сотрудником мемориального музея Бажова, прямо опять руки чешутся перечитать его сказы, которые совсем забыла спустя все эти годы. В интервью ещё заразный такой энтузиазм, с которым товарищ Григорьев говорит о Бажове вообще и подготовке академического трёхтомника в частности

"Второй том должен появиться ближе к лету, это академическое издание сборника «Малахитовая шкатулка». Формат литературного памятника с комментариями, вариантами, редакторскими-издательскими изменениями и так далее. Вариантов в случае Бажова оказалось очень много. Например, у «Горного мастера», как выяснилось, пять разных финалов! Тексты у Бажова коротенькие, и если пара слов в них меняется, то меняется многое. Это у Гроссмана поменять пару предложений можно так, что никто не заметит, да и то филологи возмутятся. А у Бажова это будут просто какие-то тектонические сдвиги".

"У филологов часто вообще шанса нет понять, что происходит. Нам тоже «плохело» года два, когда мы отбирали материал для комментариев. Представьте, нас даже ботаник консультировал! В «Каменном цветке», когда Данька ищет какое-то растение, чтобы по нему делать свою чашу, он ведь до дурман-цветка добирается не сразу. Бажов упоминает целый ряд трав, к которым Данька примерялся. И вот наш ботаник-консультант посмотрел список этих трав и говорит: «Ребята, а они, между прочим, все ядовитые». Вроде бы случайность, но нет, выходит, у Бажова есть такой прием: в начале сказа он всегда намекает на то, что будет в конце".

"Я в последние недели как раз изучал «Пять ступеней коллективизации». Отличная штука! Я бы точно коллективизировался, если бы такое прочитал в то время".

"Я, читая его письма, был сражен гармоничностью этой личности. Бажов пережил столько всего — война, смерть четверых детей, исключение из партии, — но обиды у него при этом нет".

"В.: А вот вы про ящерок сувенирных заговорили — это действительно Бажов их ввел в обиход как сувенир?
О.: Да. Он вообще на Урале почти всё придумал, кроме, пожалуй, убийства царской семьи — ему бы в голову не пришло делать из этого какой-то «бренд». Редко у какого писателя можно найти такой вот сувенирный резонанс — в том числе ширпортребный. И это, кстати, тоже по-бажовски! Он работал на массу — и сработал на массу. Всегда хотел, чтобы его читал простой народ. Он в одном письме приводил рассуждения Достоевского о стихотворении Фета «Диана». Достоевский называет последние две строчки самым сильным и ярким во всей русской литературе. И в конце пишет: «Несмотря на авторитет Достоевского, стихотворение все-таки забыто. Понимают его так, как понимал Достоевский, разве очень немногие. Так вот я для этих немногих никогда не хотел бы писать». И «сувенирка» это только подтверждает".