Это очень спойлерный, пафосный и самовлюблённый пост. Спойлеры под картинкой.
-There must be a logical answer to this. Nothing is making sense!
-Remember that line you stole from me. Once you've eliminated the impossible, whatever remains...
-Everything here is impossible.
-And therefore..?
-Everything is a figment of my imagination. Including you. I'm just like all the other victims. I've been given ergot. I'm hallucinating. And the real me... is dying.
В общем-то, я хотела написать про каждую серию в отдельности, тем более что одна из них на 70% состоит из "Реликвария", но пришла седьмая серия, Bedlam, и во мне словно лопнула струна. Никогда не понимала собственную любовь к сериям, в которых персонаж погружается в свою галлюцинацию по той или иной причине, осознаёт своё безумие, говорит с другими людьми, в том числе выдуманными, которые говорят ему скверные вещи, и пытается разобраться в себе и происходящем, погружаясь в отчаяние. Ровно до этой серии. Внезапно всё стало ясно, как день. И именно она дала мне то, что я искала в этих сериях. Впрочем, может, дело просто в настроении.
-I must go back.
-You'll have to watch me die.
-I know.
-Then why? Why go back to all that pain? That torment?
-Because it's real. And if the pain is real, then so is the joy.
То есть тема "боль - показатель реальности происходящего" отозвалась во мне ещё во время похождений Сэма Винчестера. Но только теперь, опять-таки, я поняла до конца, почему. Не задумывалась до этого, насколько иллюзорным мне кажется всё хорошее в жизни и эмоциях, если им не предшествует боль.
И более того... Проблемы с отцом - сериальные проблемы-мотивации по умолчанию и всё такое, но здесь... С одной стороны, чудовищно стыдно, что они так вольно обращаются с очень личной для некогда живого Конан Дойла темой. С другой стороны... Я раньше просто понимала таких персонажей, которые не ладили с отцами по объективным причинам (Шон Спенсер - идиот в этом плане). Здесь же я вдруг задумалась о причинах, по которым мой собственный батя обращается со мной именно так всю мою жизнь. В психушку его не заключали, конечно (хотя психотерапевт ему, как и всей нашей семье, явно бы не помешал), но алкоголизмом он тоже страдал. И есть другие параллели. Тогда это означает замечательную вещь, к которой воображение подталкивает последний год.
Это очень лестная для меня интерпретация, конечно (и ну ооочень условное сходство). Но, возможно, именно по этой причине исцеляющую эйфорию в конце серии почувствовал не только Дойл.
И вот абсолютно не спойлерный чудесный Дойл в борьбе с чистым листом.
И синий Гудини.
Стараюсь растягивать удовольствие и не добивать в один день все оставшиеся серии. Это даётся с огромным трудом, потому что как я без них.
P.S. Но я так и не поняла. Крик психа, мнящего себя Холмсом, "Его звали Уилсон!" - это просто хохма или отсылка к Леблану..?